"Мы будем жить с вами…" Погибший мальчик из "Булгарии" пообещал маме вернуться

Мы продолжаем вписывать в «Книгу памяти» имена людей, чьи жизни унесла «Булгария», и рассказывать о семьях, переживших страшный год без любимых и родных. Восьмая история посвящена 9-летнему Руслану Назарову, который обожал кино про рыцарей и любил путешествовать.

- Храню все рисунки Русланчика, грамоты, тетрадки, медали - рассказывает его мама Гульнара. Она тоже была на «Булгарии» и чудом оказалась среди спасшихся. – Есть даже письма Деду Морозу. Сын продолжал верить в сказки, хотя и начал превращаться из ребенка в тинейджера, старался выглядеть так, чтобы нравиться девочкам.

Самый страшный год в жизни Назаровых прошёл как кошмарный сон. Все мысли были только о погибшем ребёнке, всё вокруг напоминало о нём. Сердце, которое еще недавно переполняла невероятная нежность, разрывалось от боли. Мама и сын были единым целым. Гульнара жила им, дышала. С подругами могла говорить только о Руслане, а не обсуждать, как это часто водится, мужчин, косметику или наряды. Даже родные ей говорили: «Ты так любишь ребёнка, что без него не сможешь…»

Через несколько месяцев после трагедии сын явился маме в вещем сне. И сказал очень странную фразу: «Мы будем жить с вами». Мама изумилась, переспросила: «Сынок, значит вас Там нет?». Мальчик подтвердил: «Нам разрешили жить и Там, и с вами, раз мы так погибли.

- Это случилось, когда я узнала, что жду ребенка, - объясняет Гульнара. Она первая из женщин, потерявших на «Булгарии» детей, вновь стала мамой. Сейчас ждут прибавления еще несколько семей. – Руслан так и сказал: «нам разрешили», а не «мне». Словно вернуться должны несколько детишек. Я, конечно, понимаю, что второй сынишка Владик – другой ребенок. Но иногда, и правда, кажется, что это вернулся Русланчик. Он и внешне вылитый старший брат, и развивается также. И даже дни рождения у них с разницей в неделю: у Руслана 11-го мая, у Владика – 18-го.

Самый счастливый

Руслан у мамы и папы был долгожданным ребенком, запланированным. Хотели именно мальчика. И сын родился, как «заказывали» – красивый, умный, улыбчивый. Только болел маленьким часто. Но и это оказалось поправимым. Санатории, поездки на море и в горы, занятия спортом сделали из слабенького малыша здорового мальчишку с сильным характером.

- Лучшая школа, лучшие кружки. Руслан занимался ушу, каратэ, увлекался шашками, футболом, - губы Гульнары трогает едва заметная улыбка, но глаза остаются нереально грустными. - Был вежливым, доброжелательным ребенком. Я так им гордилась! Многих детей нужно уговаривать, слушать капризы, а мой сын всегда находил себе дело – постоянно что-то мастерил, гонял мяч во дворе, играл в трудные логические компьютерные игры.

У Назаровых много фотографий Руслана из поездок. Легкая на подъём семья объездила всё российское море, Кавказ. Не раз плавали и на теплоходах. Особая гордость - спортивные снимки. На них сын такой сосредоточенный, увлечёный. Перед злосчастным круизом мальчик ездил на сборы в лагерь возле Челнов. Вернулся повзрослевшим.

Гульнара считает, что за неделю до отъезда в Болгар, получила сигнал о будущей трагедии, но не распознала его. На трассе она выехала на встречную полосу и едва сумела избежать аварии. А еще приснился покойный папа, словно хотел о чем-то предупредить. Последние дни перед круизом и Руслан будто что-то предчувствовал. Ходил непривычно грустный, задумчивый. А перед посадкой на «Булгарию» вдруг сказал ни с того, ни с сего: «Мама, я самый счастливый ребенок на свете».

Бесполезные жилеты 

- Многие почему-то считают, что мы сэкономили, нашли теплоход похуже, детей закрыли в музыкальном салоне, а сами пошли развлекаться. Говорят, что это был «пьяный рейс», - хмурится Гульнара. - Но это не так! Если б мы знали, что это переименованная «Украина», ни за что не поехали бы! У теплохода была дурная слава! В наш круиз отправилось много верующих. Перед крушением они пошли прочитать молитву – было время намаза. А в той злосчастной комнате с детьми находилось много взрослых, в том числе и я.
Услышав крики: «Теплоход тонет!» Гульнара с сыном успели забежать за жилетами, оказавшимися бесполезными. Старые, без ремней они не желали держаться – особенно на ребенке. Когда теплоход накренился, вместе полетели вниз – в открытую каюту. Сверху падали другие дети. Внизу – под ногами какой-то мужчина в панике открыл окно, и вода стремительно стала прибывать.

Всё вокруг крутилось, Руслана выбило из рук безумными потоками воды. Они были такой силы, что унесли детей на два «этажа» вниз – многих малышей, игравших в музыкальной комнате, водолазы потом нашли в трюме. Гульнару накрыло водой, ударило головой. Секунды растягивались на часы. И только мысли мелькали – о сыне, о муже, о маме. И последняя о том, что сейчас она предстанет перед Всевышним, и придется держать ответ, праведную ли вела жизнь …

Очнулась Гульнара наверху – как выплыла, не знает. Вокруг барахтались другие люди. На плоту, скрестив ноги, сидел член команды. Смотрел на всех и ничего не предпринимал. Пока ждали помощи в шлюпках, плакали, кричали. Вычерпывали воду ладонями и кроссовками. Смотрели, как от сигнальных фальшфейеров падают искры на покрытую мазутом воду, и боялись погибнуть уже в огне…

Наедине с горем

- Год был очень тяжелым. Одного сына ждала, к другому ездила на кладбище. Навещала там и «соседей» с теплохода, передавала приветы, - рассказывает Гульнара. – Могу сказать за всех пострадавших: мы никогда не станем прежними. Не оправимся. Даже, когда случается что-то хорошее, мы боимся радоваться. Стыдно становится перед погибшими…

Сначала мысли супругов Назаровых были заняты похоронами и поминками. А после сорока дней они остались наедине с горем. Для Гульнары самыми страшными были ночи: лежала без сна и задавала вопросы без ответов. Постоянно мысленно общалась с сыном. С мужем Славой только о нём и говорили. На Новый год наряжали на могиле ёлку, подарков мальчику привезли больше, чем при жизни. Когда родился Владик, папа посреди ночи поехал к Руслану – сообщить светлую новость, ведь он так хотел братика!

Очень помогло общение с собратьями по несчастью. Убитые горем люди часами рассказывали друг другу про детей и близких, вместе плакали. Многие и сейчас видятся почти каждый день. А от советов и наставлений других людей: «нужно жить дальше» или «вы ещё себе родите», становилось только хуже. Много для пострадавших сделали священнослужители. В первые дни были рядом, не спали сутками. Вразумляли убитых от горя родителям, что суицид или месть исключают возможность встречи с детьми на том свете. Приходили на поминки, поддерживали, а их даже не отметили. Зато наградили чиновников.

- У нас был шок! – негодует Гульнара. – Никого ещё не наказали, а тут награды! И кому? За что? Как же это мучило! Ведь государство допустило, чтобы с нами случилась страшная трагедия. Ржавое корыто перевозило ни о чём не подозревающих пассажиров, и никому не было дела! Я и в действиях экипажа «Арабеллы» не вижу ничего геройского. Они молодцы, бесспорно. Но эти люди просто делали то, что требовалось – четко и слаженно. Так, как должно быть всегда и везде.

Чтобы не оставаться наедине с собой, Гульнара работала почти до родов. Несмотря на плохое самочувствие, участвовала во всех мероприятиях, проводимых следователями. Собирается до последнего ходить на суды.

- Виновные должны быть наказаны! - уверена она. - Светлана Инякина говорит о своих детях, пытается вызвать сочувствие. Но она отсидит и вернется к семье. Мы сыновей и дочек никогда не увидим. Среди нас есть те, кто вообще остался в одиночестве. Только могилы на кладбище. Я не знаю, кем бы в будущем стал мой Руслан – может, хорошим врачом или инженером. Но уверена - он был бы самым лучшим мужем и отцом. Но этого уже не случится. Помешали взрослые жадные люди… 

 Фото: из семейного архива Назаровых.